 Без структурных реформ российская экономика останется в кризисе, а агента этих реформ ни в обществе, ни во власти нет. На Апрельской конференции НИУ ВШЭ первый вице-премьер Игорь Шувалов пообещал, что планы правительства будут включать постепенную либерализацию экономики. Вернее, его вынудили: глава РСПП Александр Шохин после доклада Евгения Ясина спросил Шувалова, будут ли включены его идеи в «Основные направления деятельности правительства». «Будут», – нашелся Шувалов.
В докладе «Новый этап развития экономики в постсоветской России» Евгений Ясин и Наталья Акиндинова охарактеризовали этот этап как глубокий и сложный кризис и предложили возможные сценарии развития событий. Первый – инерционный, связанный с консервацией ресурсного характера экономики в надежде на рост цен на нефть: экономика России продолжит стагнировать, ее отставание от развитых экономик будет увеличиваться. Второй, мобилизационный – госинвестиции, самоизоляция, импортозамещение: после кратковременного подъема этот сценарий ведет к исчерпанию ресурсов и углублению спада. Сценарий решительного рывка – широкой либерализации и институциональных реформ – авторы признают политически неактуальным. И делают ставку на сценарий постепенного развития, для которого необходимо построение системы сдержек и противовесов, позволяющей балансировать интересы нефтегазовой силовой олигархии и тех групп в обществе, которые заинтересованы в формировании единых правил игры и гарантий для частных инвестиций.
Это очень странное сочетание, предполагающее разные правила игры для субъектов экономики. Как будто «нефтегазовая силовая олигархия» – питательной средой для нее является отсутствие конкуренции, независимого суда, единых правил игры – будет с какого-то момента ограничена в достигнутых успехах, и на остальном поле деятельности развернется свободная экономика. Возможно, это сценарий-просьба, а учет интересов силовой олигархии – требование политеса.
В реальности у требующихся реформ нет агента – ни значимой группы в обществе, имеющей политическое представительство, ни значимой части властной элиты. Близость к первому лицу является ключевым ресурсом и одновременно правилом игры для олигархов; ограничить их возможности в применении этого ресурса – значит обидеть и ослабить контроль. Крупные бизнес-игроки, не связанные прямо с распределением ренты, тоже не заинтересованы в росте конкуренции. Доля людей, желающих открыть новый бизнес, находится в рамках статистической погрешности. Средний класс состоит преимущество из чиновников и бюджетников. Простые граждане, судя по соцопросам, слово «либерализация» считают ругательным, а эффективной экономикой – плановую.
Да, реформы могут начинаться и сверху, подсказывает нам Ли Куан Ю. Правда, он не старался оградить близких олигархов от единых правил игры, а сажал их в тюрьму за коррупцию. Российская властная элита занята разделом ренты. Президент – тоже не агент реформ, поскольку его главная цель – сохранение власти, а для этого нужен прежде всего контроль.
От мобилизации Россию «спасет» только инерция. Шувалов вчера отвел экономике на перерождение 40 лет. Подождем.
Андрей Синицын |
