 Для чего «Роснефть» предлагает радикально перестроить важнейшую для экономики страны отрасль?
На вторник, 27 октября, запланировано заседание президентской комиссии по ТЭКу. Повестка официально не раскрывается. По данным «Коммерсанта», заявлены два пункта: «о ситуации на мировом рынке нефти» и «о продаже энергоносителей на экспорт за рубли». Но ключевым, по всей видимости, станет третий пункт — о регулировании газовой отрасли.
По итогам прошлого заседания президент Владимир Путин поручил подготовить концепцию внутреннего рынка газа, которая должна ответить на ряд фундаментальных вопросов развития отрасли. Проблема в том, что позиции по ним крупнейших игроков — «Газпрома», «Роснефти» и НОВАТЭКа — кардинально расходятся.
Перемены назрели по простой причине: газовая отрасль не подверглась серьезным реформам, и в плане регулирования устроена примерно как при Министерстве газовой промышленности СССР. А вот ситуация в отрасли за это время изменилась. Независимые производители газа сейчас занимают 20% (в «начале «нулевых» — несколько процентов). И это не предел. К 2020 году «Роснефть» собирается увеличить добычу газа вдвое, что может привести к падению доли «Газпрома» в России до 50%.
Вместе с тем, уже сейчас на рынке существует избыток газа на фоне стагнирующего потребления. Поэтому «Роснефть» предлагает поменять правила игры:
— выделить ГТС из «Газпрома», чтобы лишить монополиста возможности устанавливать тарифы на прокачку;
— изменить тариф на транспортировку газа — сейчас он ограничивает возможности независимых производителей в поставках в регионы, удаленные от мест добычи;
— разрешить независимым производителям экспортировать газ по трубопроводам;
— либерализовать цены на газ.
На последнем пункте стоит остановиться особо. Сейчас «Газпром» может продавать газ только по регулируемой цене. Именно это позволило независимым производителям в последние пять лет резко увеличить долю рынка, предлагая небольшие скидки. В результате, на фоне падения экспорта, добыча газа «Газпром» в 2014 году упала до исторического минимума — 433 млрд кубометров. При этом монополист создал мощности, позволяющие добывать 617 млрд кубометров.
Либерализация цен, по замыслу «Роснефти», могла бы исправить ситуацию в отрасли — по сути, поднять доходы основных игроков. Но против этого выступают потребители — прежде всего, промышленные предприятия. А сами независимые производители считают, что нельзя идти на либерализацию цен, если сохранить «Газпрому» имеющиеся конкурентные преимущества.
«Роснефть», насколько можно судить, перечислила эти инициативы в своем варианте концепции внутреннего рынка газа. И эта концепция — впервые в истории российской газовой отрасли — будет рассматриваться как альтернатива концепции «Газпрома».
Надо сказать, что все эти вопросы ставило Минэкономики еще в 2003 году. Однако тогда Владимир Путин дал понять, что менять ничего не стоит. Но сейчас, по мнению ряда экспертов, ситуация существенно изменилась.
Минэкономики предлагало реформу почти монопольной отрасли, исходя из соображений «как бы сделать лучше». А сейчас реформу продвигают крупные игроки, которые борются за солидные дополнительные доходы, и возглавляет процесс лоббирования государственная «Роснефть».
На деле, у правительства два выхода. Или стабилизировать ситуацию в ТЭКе административным регулированием развития рынка внутри страны, либо действительно пойти на либерализацию.
Как сложится судьба газовой отрасли?
— Позиции независимых производителей выглядят нелогично: они жалуются на жизнь, а в это время их бизнес растет хорошими темпами, — отмечает заместитель гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Алексей Гривач. — На мой взгляд, поднимая вопрос о реформе, «Роснефть» хочет, прежде всего, увеличить поступления от газового бизнеса, не принимая взамен никаких обязательств. Это вполне «большевицкая» попытка по методу «взять и поделить».
— О каких обязательствах идет речь?
— О тех, которые сейчас несет «Газпром». Монополист, напомню, несет всю социальную нагрузку на внутреннем рынке газа. Причем, это касается не только льгот населению, но и поставок газа в регионы с низкой или даже отрицательной маржой.
У нас цены на газ не выровнены в зависимости от дальности нахождения региона от мест добычи — они для всех субъектов РФ единые. Плюс, «Газпром» несет нагрузку по созданию единой системы газоснабжения на востоке страны. Я уже не говорю о том, что именно «Газпром» обслуживает группу социальных потребителей, которые «приносят» компании огромные неплатежи, и «Газпром» ничего не может с этим поделать: отключать социально-значимые предприятия, в том числе коммерческие, монополист не имеет права.
У независимых производителей таких проблем просто нет.
— Может ли оказаться, что вопрос о реформе ставится, в том числе, с подачи «Газпрома», который заинтересован в сокращении социальной нагрузки?
— «Газпром» заинтересован в постепенной корректировке государственного регулирования, иначе можно далеко зайти. Напомню, как происходила похожая либеральная реформа — компании РАО «ЕЭС России». На начальном ее этапе, в начале «нулевых», руководством компании было заявлено, что спрос на электроэнергию будет расти опережающими темпами. Поэтому нужно срочно привлекать инвестиции в отрасль — это якобы приведет к снижению цен на электричество для конечных потребителей.
Тем не менее, самый главный итог, который мы получили от реформы — это, напротив, возросшие в разы цены на электроэнергию и отсутствие конкуренции. Вместо одного монополиста в лице РАО ЕС, как было прежде, их стало несколько. В том числе, это такие крупнейшие государственные компании как «Газпром» и «Интер РАО». В итоге, цены в отрасли достигли таких высот, когда производство начало стопориться.
Этот пример наглядно показывает: энергетика — крайне чувствительная для государства область. И менять в ней что-то, исходя из интересов одной только группы коммерческих игроков — это крайне расточительный шаг.
— Эксперты отмечают, что у «Роснефти» имеются серьезные лоббистские возможности. Значит ли это, что правительство может пойти на частичную либерализацию газовой отрасли?
— Любую реформу газовой отрасли проводит государство, исходя из своих интересов и экономики страны в целом. Поэтому, прежде чем идти на реформу, нужно в спокойной дискуссии проговорить: какие задачи стоят перед отраслью, какая должна быть отдача?
Критерием реформы должно быть не увеличение денежных поступлений независимым производителям, а, допустим, улучшение газоснабжения и стимулирование спроса на газ. Если же целью реформы является получение преференций «Роснефти» путем лоббистского давления — это плохая реформа.
На мой взгляд, президент Путин не склонен делать резких шагов при решении таких вопросов. Тем более, аргументы у сторонников радикальной реструктуризации отрасли довольно слабые. Им сложно доказать, что такое реформирование — как раз в интересах государства.
— Чисто теоретически предположим: предложения «Роснефти» приняты. Что мы получим на выходе?
— Думаю, в любом случае предложения «Роснефти» не будут приняты в полном объеме. Максимум, чего могут добиться независимые производители от Путина — поручения президента обсудить их предложения.
На мой взгляд, именно этого независимые производители на деле и добиваются. Они пытаются, для начала, ввести саму мысль о необходимости реформирования отрасли в официальную повестку дня, в официальный бюрократический оборот.
А на выходе будут неэффективные инвестиции, что приведет к повышению неэффективности газовой отрасли в целом. Поощрение инвестиций за счет интересов других игроков только к этому и приводит. А в конечном итоге, мы увидим увеличение стоимости газа для конечного потребителя — и очень существенное…
— Можно ли разделить газовую отрасль на независимые друг от друга структуры — большой вопрос, — отмечает аналитик в области энергетики Александр Пасечник. — Скажем, выделение ГТС в отдельную структуру, с самостоятельной бухгалтерией, предлагается с благой, на первый взгляд, целью — получить прозрачность при транспортировке газа. На деле, новая структура будет сильно зависимой от «Газпрома», а значит, у монополиста сохранятся все возможности, чтобы держать ее под контролем.
Вообще, говорить о разделении монополии сейчас — в эпоху санкций, падения прибылей и снижения цен на газ — откровенно преждевременно. Надо понимать: если мы все-таки разделим «Газпром», потребуется переходный период протяженностью в несколько лет для нормализации работы отрасли. Такой период всегда сопряжен с неразберихой и экстренным решением острых проблем. А революции сейчас совершенно не нужны.
На мой взгляд, преобразования в газовой отрасли будут развиваться в консервативном русле. Скажем, снижать издержки «Газпрома» можно, сокращая непрофильные статьи расходов — вроде финансирования футбольного клуба «Зенит». Но не это направление главное,
Нынешний провал ценников на углеводороды — а «Газпром» закладывает экспортную цену на 2016 год всего $ 200 за тысячу кубометров — приближает монополиста к ситуации, когда «газовые» цены на внутреннем и внешнем рынке будут отличаться незначительно. Это означает, что компании имеет смысл сделать акцент на развитие именно внутреннего рынка газа.
Если всерьез заняться внутренней газификацией России, и при этом поднять платежную дисциплину, возможно, о радикальной реформе отрасли можно будет не вспоминать… |
